ИСТОРИЯ МЕДИЦИНЫ

Капитализм в Западной Европе зародился в недрах феодализма. В XIV—XVI веках в Европе возникли раннебуржуазные отношения и к XV веку стали отмечаться упадок и разложение феодализма, распад феодальных отношений. Этот процесс разложения феодального общества начался в XV веке в результате роста производительных сил и развития товарооборота. В отдельных городах, расположенных на Средиземном море, встречались зачатки капиталистического производства, а в XVI веке там начался период капитализма.

Италия была той страной, где феодальные отношения получили первые удары со стороны формировавшегося капиталистического производства. Именно это передовое место Италии на первых ступенях развития раннебуржуазных отношений и обусловило ее прогрессивную роль в период Возрождения. Наиболее передовой в северной Италии была Венеция. Принадлежавший Венецианской республике университет в Падуе играл прогрессивную роль в развитии науки эпохи Возрождения.

Экономические успехи буржуазии были непосредственно связаны с изменениями в области техники, в области практических знаний, применяемых в процессе производства. Во второй половине XV века произошли решающие изменения, настоящая техническая революция, которая по своему значению для развития капитализма уступает лишь промышленной революции XVIII века. Особенно велико было значение изобретения ветряного двигателя, самопрялки, наливного водяного колеса, доменного металлургического процесса, печатного станка, широкого применения компаса. Последние три изобретения, по словам К. Маркса, явились необходимой предпосылкой буржуазного развития.

Наряду с натуральным и меновым развивалось денежное хозяйство.

Конец феодального периода с его новыми чертами, (развитие ремесла и торговли, появление и развитие мануфактуры, рост производства) ознаменовался поисками новых рынков, приобретением и расширением колоний, что и вызвало дальние путешествия и крупные географические открытия. «Потребность в постоянно увеличивающемся сбыте продуктов гонит буржуазию по всему земному шару. Всюду она должна внедриться, всюду обосноваться, всюду установить связи» (Манифест коммунистической партии).

Поиски новых торговых путей в связи с закрытием караванных путей, вследствие распада монгольского царства и падения Константинополя (1453), привели к великим географическим открытиям: в 1492 г.— открытию Америки Христофором Колумбом, в 1497 г. — открытию Васко де Гамой морского пути в Индию вокруг Африки, в 1519—1522 гг. первому кругосветному путешествию Магеллана. Великие географические открытия оказали значительное влияние на экономическое, политическое и культурное развитие народов Европы. С этого времени начался период колониальных захватов и колониальных войн.

Рост городов, торговых и промышленных центров приводил к росту буржуазии — ремесленников и торговцев. Развертывались классовые конфликты, выступления против феодалов, восстания крестьян и ремесленников, крестьянские войны, городские восстания. Буржуазия выступала против феодалов. Восстания крепостных крестьян и ремесленников потрясли феодальный строй в Европе на протяжении XIV—XVIII веков, подорвали его и привели к буржуазным и буржуазнодемократическим революциям, победа которых означала утверждение капитализма.

Спорадические успехи капитализма в Западной Европе, имевшие место еще в XIV—XV веках, в результате великих географических открытий конца XV — начала XVI века и связанных с ними экономических изменений, становились все более значительными. К концу же XVI века и в первой половине XVII века капитализм в Западной Европе стал серьезной, а в некоторых странах—решающей силой. Развитие капиталистических элементов внутри феодализма во второй половине XVI и в первой половине XVII века было столь велико, что в этот период произошли первые буржуазные революции в странах, где капитализм достиг наибольших к тому времени успехов — Нидерландах (1565—1579) и Англии (1649—1688).

В период зарождения буржуазных отношений наблюдались значительные сдвиги в идеологии. Формировалась прогрессивная, светская, гуманитарная культура, обострилась борьба материалистического и идеалистического направлений. Буржуазные идеологи подрывали диктатуру церкви, расшатывали основы эхоластической идеологии.

Буржуазия стремилась овладеть производительными силами, познать природу, увеличить власть человека над природой. Идеологи буржуазии, ее передовые деятели боролись против церковной идеологии и в этой борьбе использовали культурное наследие античной древности.

Начиная примерно с XII—XIII столетий в странах Западной Европы в результате развития товарного производства, усовершенствования ремесла, расширения торговли и роста городов усиливался интерес к науке, распространялись знания, в том числе знания, полученные от античного мира, арабских и других восточных стран, пробудилась и развивалась научная мысль. Средневековые ученые своими переводами классических произведений древности знакомили европейское общество с достижениями античной и восточной культур. Вместе с другими культурными ценностями прошлого Западная Европа обогатилась в эту эпоху наследием греческой медицины и передовой медицины народов Востока.

Рост капитализма в недрах феодального общества обусловил зарождение и развитие новой, прогрессивной буржуазной культуры. В жизни народов Южной Европы это время носит название эпохи Возрождения. Термин «Возрождение наук и искусств» не точен, он отражает ошибку людей того времени. Деятели эпохи Возрождения думали, что они возрождают античную культуру, но этим не исчерпывалось содержание этого периода. Основными признаками эпохи Возрождения были быстрый рост культуры, возрождение античной культуры, антагонизм аскетизму и схоластике средневековья.

Потребности растущего производства стимулировали технику и научные знания. Глубокие изменения в технике обусловили бурное развитие точных наук. Ведущее значение приобрела механика, черпающая силу именно в своей связи с техникой. Особенно велико было значение механических и математических открытий для становления и развития астрономии. Открытие новых стран дало обширный фактический материал: европейцы впервые увидели много новых растений и животных, узнали много новых народов, их культуру, обычаи и т. п. «Главная работа в начавшемся теперь первом периоде развития естествознания заключалась в том, чтобы справляться с имевшимся налицо материалом» .

Далекие путешествия и географические открытия обогатили лекарственную медицину. Из Индии и Китая в Европу привозили опий, камфару, смолы и другие лекарственные вещества, из Америки — хинную кору, гваяковое дерево, корни ялапы, плоды какао.

Противопоставляя традиционным церковным учениям свое научное объяснение явлений мира, механика заняла ведущее положение в науке. Направление ее было в основном материалистическим, хотя это и был материализм ограниченный и непоследовательный. Материалистическое направление отвечало трезвому практицизму нового класса. «Однако вместе с расцветом буржуазии шаг за шагом шел гигантский рост науки. Возобновились занятия астрономией, механикой, физикой, анатомией, физиологией. Буржуазии для развития ее промышленности нужна была наука, которая исследовала бы свойства физических тел и формы проявления сил природы... Теперь наука восстала против церкви; буржуазия нуждалась в науке и приняла участие в этом восстании»".

Такие прогрессивные черты были присущи культуре и мировоззрению молодой буржуазии. Для дряхлеющей буржуазии в период ее заката, а тем более в современный период ее разложения и маразма характерны противоположные черты — господство идеализма, мистики, антинаучных  течений.

Первая задача новой науки состояла в ниспровержении схоластического мировоззрения и в утверждении нового мировоззрения. Естествознание должно было разорвать рамки старого теоретического мышления и завоевать право на самостоятельное существование, свободное от теологии.

Произведения польского ученого Николая Коперника (1473—1543) «О круговращениях небесных сфер», опровергавшее старую геоцентрическую систему Птоломея. Вместе с тем новые идеи пробивали дорогу в тяжелой борьбе со старыми .представлениями. Инквизицией был сожжен Джордано Бруно (1548—1600), неутомимый борец за новое мировоззрение, выступивший против церкви и схоластики, и другие передовые деятели и мыслители. Жестоким преследованиям подвергался продолжатель дела Коперника Галилей (1564—1642).

Медицина, особенно анатомия, тоже пробивала брешь в догматизме, в схоластической теологии средневековья и тем подготовляла крушение схоластики и торжество материализма.

Для культуры и науки эпохи Возрождения характерно большое внимание к телу, а отсюда — к анатомии. В широком кругу разнообразных интересов и знаний выдающихся людей эпохи Возрождения 'медицина занимала почетное место. Крупные деятели этой эпохи интересовались медициной. Врачи в свою очередь обладали самыми разнообразными знаниями. В социальных утопиях эпохи Возрождения и следующего за ней века — в «Утопии» Томаса Мора (1478—1535), «Городе солнца» Фомы Кампанеллы (1568—1639), «Новой Атлантиде» Фрэнсиса Бэкона (1561 — 1626) поднимались вопросы медицины и врачу отводилось большое место в разрешении вопросов как личной, так и общественной жизни.

Опытный метод в науке. В познании природы большую роль сыграл опытный метод. Представители естествознания отказались от прежнего слепого подчинения авторитету и стремились проверить все положения путем опыта. Крупные представители науки и материалистической философии в XVI—XVII веках высоко ценили опытный метод в науке.

Видным ранним представителем опытного метода был Леонардо да Винчи. Взгляды Леонардо да Винчи типичны для деятеля эпохи Возрождения. Он не отрывался от практики и связывал научную деятельность и практику воедино и писал: «Если ты скажешь, что науки, которые начинаются и кончаются в уме, обладают истиной, с этим нельзя согласиться. Это неверно по многим причинам и прежде всего потому, что в таких умственных рассуждениях не участвует опыт, без которого ничто не может утвердиться с достоверностью».

Английский философматериалист XVII века Френсис Бэкон писал: «Чувства непогрешимы и составляют источник всякого знания». Его современник и единомышленник врач Вильям Гарвей говорил: «Анатомии должны учиться и учить не по книгам, не из догматов учености, а препаровкой в мастерской природы».

В конце XVII века голландский врач Герман Бургав утверждал, что основным путем, которым 'медицина достигает успехов, является тщательное наблюдение всего, что происходит в человеке,— здоровом, больном, умирающем и мертвом.

Против галенизма и схоластики в медицине одним из первых выступил уроженец Швейцарии Парацельс (1493—1541). В 1515 г. Парацельс получил степень доктора медицины в Ферраре (Северная Италия) и несколько лет провел в скитаниях по Европе. В 1527 г. Парацельс стал читать лекции по медицине в Базельском университете.

Парацельс преподавал по собственным сочинениям практическую и теоретическую медицину, основываясь на собственном опыте. Парацельс отвергал авторитеты. В основе медицины, по Парацельсу, лежит опыт. Яля доказательства должны служить не авторитеты, а опыты и сообракения. Опыт — высший учитель. Только опытом удается установить, что сорошо, полезно и соответствует истине. Вне опыта нет знания.    Парацельс рекомендовал предохранять раны чистыми повязками и настаивал на тесной связи хирургии и терапии, в то время резко разделявшихся; он считал, что та и другая «исходят из одного знания». В лекарствоведении Парацельс развил новое для своего времени учение о дозировке лекарств: «Все есть яд и ничто не лишено ядовитости. Одна только доза делает яд незаметным». Парацельс считал, что совершающиеся в человеческом теле процессы являются химическими и что химии суждено сыграть огромную роль в медицине. От врачаученого Парацельс требовал работы в лаборатории и с гордостью говорил о себе и своих учениках, что они «отдых в лаборатории находят, пальцы свои в угли и в отбросы и всяческую грязь суют, а не в кольца золотые и подобны кузнецам и угольщикам закопченным».

Преподавая терапию и хирургию, Парацельс водил учеников к постелям больных, на ботанические экскурсии в поле и горы, высказывался за использование в медицине достижений химии, ввел в лечебную практику много химических веществ (ртуть при сифилисе, свинец, железо, сурьму, олово, медь, мышьяк), широко использовал опыт народной меди' цины. С интересом к химии связано открытие и применение Парацсльсом минеральных вод.

Своими смелыми высказываниями,   новым  методом преподавания медицины, тем, что он писал свои медицинские  сочинения   не на обычном для средневековой науки латинском языке, а на родном, понятном народу немецком языке, Парацельс вооружил против себя массу врачейсхоластов   и был изгнан из Базеля. Будучи человеком своего   века,   Парацельс   не смог освободиться   от   ряда заблуждений    и пережитков средневековья. Как в учении об    «архее»,   регулирующем духовном принципе организма, так и в других сторонах его системы  сильно проявилось влияние мистики и религии. В личности Парацельса наглядно сказалась раздвоенность,   противоречивость деятелей эпохи Возрождения. Парацельс  отразил  внутреннее противоречие людей переходной эпохи, времени крутого  перелома,  напряженной борьбы старого    с новым — борьбы  отмиравшего,  но еще далеко   не   умершего феодализма   с   восходящим  капитализмом.

Слабые стороны воззрений Парацельса, элементы средневековой мистики в его учении использовали фашистские изуверы. Они пытались связать его со своей злодейской «германской медициной» и приписать ему роль ее предшественника и даже основоположника. В то же время новаторские, прогрессивные идеи Парацельса, самостоятельное преодоление им многих пережитков схоластики, его передовую для своего времени врачебную деятельность они извратили и замалчивали. Попытки исказить подлинный образ Парацельса были обычной фашистской фальсификацией и клеветой.

Развитие анатомии. Для XVI века в Италии характерен интерес к анатомии, изучению человеческого тела, его строения и функции. Христианская религия утверждала, что человеческое тело бренно и является только временным вместилищем вечной, божественной души («темницей для души») и что христианин должен заботиться только о душе, считая заботы о теле греховными. Вскрытие трупов было запрещено и разрешалось только в университете один раз в 2—5 лет. Молодая, крепнущая буржуазия стремилась познать материальный мир и овладеть им, научиться управлять им, в том числе воскресила древний лозунг: «Познай самого себя».Эпоха Возрождения породила плеяду творцов анатомии, заложивших фундамент правильных и более полных представлений о строении и функциях человеческого тела.

До XVI века Галей был предметом суеверного почитания. Авторитет Галена был так велик, что если анатом достигал результатов иных, чем Гален, то их принимали за аномалию или считали заблуждением, а если эта аномалия была постоянна, ее приписывали перерождению человеческого рода, изменению строения тела человека.Наряду с произведениями Галена учебным пособием по анатомии в XIV—XV веках был учебник Мондино, составленный в XIV веке по письменным материалам, так как сам Мондино почти не производил вскрытия   трупов.

Великий итальянский художник эпохи Возрождения Леонардо да Винчи (1452—1519) был разносторонним исследователем — математиком, механиком, инженером, которому обязаны важными открытиями разнообразные отрасли науки. Руководствуясь интересами живописи И скульптуры, Леонардо да Винчи в 1489—1514 гг., особенно в 1510— 1511 гг., с помощью анатома Торре в больницах Северной Италии произвел вскрытия ряда (до 30) трупов и сделал при этом тщательные зарисовки.

Сохранилось 13 томов (более 200 листов) анатомических рисунков да Винчи. Леонардо да Винчи предполагал даже написать обширный «Трактат по анатомии».

Крупную роль в создании научной анатомии в XVI веке сыграл врач Андрей Везалий (1514—1564). Он первый поднял анатомию на  высоту науки.

Везалий родился в Бельгии, учился медицине в Париже в Монпелье. Ьще в студенческие годы Везалий не был удовлетворен изучением анатомии по древним сочинениям Галена и тайными вскрытииvm человеческих трупов пополнял свои сведения. В 1537 г. Везалий стал профессором анатомии в Падуанском университете. В новых условиях северной Италии Везалий получил возможность открыто производить вскрытия трупов. Это дало Везалию возможность дополнить знания о строении человеческого тела, поновому построить преподавание анатомии. Везалий сопровождал лекции демонстрациями трупов, а также опытами на живых животных.

В 1543 г. Везалий опубликовал свой основной труд «О строении человеческого тела» («De corporis humani fabrica») где в систематическом порядке описал скелет, связки и мышцы, сосуды, нервы, органы пищеварения, половые органы, сердце и органы дыхания, мозг и органы чувств.В этой книге Везалий на основе накопленных исследований построил новую анатомию, значительно дополнил и уточнил сведения о строении человеческого тела.Изучая медицину еще в Монпелье и Париже, Везалий усомнился в правильности положений Галена, пользовавшегося тогда непререкаемым авторитетом. В своем капитальном сочинении Везалий открыто выступил Андрей Везалий в возрасте 26 лет (1514—1564) (Гравюра по портрету, написанному Калькаром. Париж. Лувр).

против Галена. Гален вскрывал обезьян и свиней, распространив обнаруженное им на человека. Везалий указал на ошибки Галена, касающиеся строения мышц кисти руки, тазового пояса, грудной кости и др., но прежде всего строения сердца. Гален утверждал, что в сердечной перегородке взрослого имеются отверстия, возникшие еще в период утробного развития, и что поэтому кровь проникает из правого желудочка непосредственно в левый. Установив непроницаемость сердечной перегородки, Везалий пришел к мысли, что должен иметься какойто другой путь проникновения крови из правого сердца в левое. Описав клапаны сердца, Везалий создал основные предпосылки для открытия легочного кровообращения, но это открытие было сделано уже его преемниками.

Везалий в своей книге не ограничился одной описательной анатомией; попутно он касался и вопросов физиологии. Везалий представляет собой начало новой эры в медицине. Его значение состоит в том, что он первый восстал против преклонения перед авторитетом Галена и представил строение человеческого тела по собственным исследованиям. И. П. Павлов в предисловии к переводу книги Везалия на русский язык писал: «Труд Везалия—это первая анатомия человека в новейшей истории  человечества, не  повторяющая  только  указания  и   мнения  древних авторов, а опирающаяся на работу свободно исследующего ума». Книга Везалия обильно снабжена художественно выполненными рисунками. Следует отметить особенность этих рисунков. Труп у Везалия не лежит: на рисунках скелет или мышечный препарат всегда изображен в определенной позе: в трудовом процессе, в движении, с напряженными мускулами, на фоне природы. Везалий показал не только строение тела, но и его функции.

Книга Везалия была встречена насмешками и враждой. Продолжение его работы встретило огромные затруднения. Парижский его учитель Яков Сильвий объявил Везалия сумасшедшим. Не допуская возможности ошибок у Галена, Яков Сильвий скорее был готов допустить изменение строения тела человека за прошедшие века. Предвидя заранее такую встречу своего труда, Везалий писал: «Я поставил себе задачу показать строение человека на нем самом. Гален же производил вскрытия не людей, а животных, особенно обезьян. Это не его вина — он не имел другой возможности. Но виноваты те, кто теперь, имея перед глазами органы человека, упорствуют в воспроизведении ошибок. Разве уважение к памяти крупного деятеля должно выражаться в повторении его ошибок? Нельзя, подобно попугаям, повторять с кафедры содержание книг, не делая собственных наблюдений». Проще Везалия возбудили церковное преследование: его анатомические описания противоречили библейскому сказанию об извлечении богом одного ребра у Адама для сотворения Евы. Стало быть, у мужчин не может быть одинакового числа ребер слева и справа, утверждали богословы.

Везалий был вынужден оставить кафедру в Падуе и был включен в число придворных врачей испанского «католического короля», где уже не мог продолжать научную работу .и отвечать критикам, не имея под руками трупов. В это тяжелое для него время Везалий в отчаянии сжег часть своих новых работ. Совершая «покаянное путешествие на поклонение пробу господню» в Иерусалим, он надеялся на обратном пути вновь вернуться в Падуанский университет. Но при кораблекрушении у берегов южной Греции он был выброшен на малообитаемый остров Занте, где и погиб от голода и болезни.

В XVI веке одновременно и после Везалия ряд анатомов, главным образом в Италии, написан и серию работ по анатомии животных, физиологии и эмбриологии. В XVI и начале XVII века работали врачианатомы: Фаллопий, Евстахий, Ботало, Аранций, Варолий, Баугиний, Азеллий, Фабриций и др. Имена названных анатомов, вошедшие в анатомическую терминологию, показывают, как разнообразны были анатомические структуры,  описанные этими исследователями.

В XVI веке были сделаны важнейшие открытия в учении о сосудах,, и дальнейшее развитие его послужило основой для новой системы, обусловившей полный переворот в теоретической и практической медицине. До XVI века вены считались самыми важными сосудами, содержащими настоящую кровь. Считали, что они играют главную роль в питании, поэтому во всех руководствах того времени их описывали в первой главе. На артерии смотрели, как на проводники жизненных духов из сердца но все части тела. Даже Везалий писал об артериях после вен и далеко не так подробно, как о венах. Преемники Везалия находили новые подтверждения и обоснования его догадок о кровообращении. Коломбо, ближайший преемник Везалия, проследил путь движения крови в легких. Фаллопий внес в исследования Везалия ряд уточнений и исправлений, изучил развитие зародыша. Фабриций дал описание венозных клапанов, доказав тем самым, что ни венам кровь движется к сердцу, а не от сердца; ясного представления об этом ранее не имелось. Так постепенно была изучена система кровообращения, которую позднее описал в своем труде Вильям Гарвей.

Крупную роль в разработке и пропаганде опытного метода в естествознании и медицине сыграл выдающийся английский философматериалист XVII века Френсис Бэкон (1561—1626). Бэкон выступал против схоластики. Он считал, что природу надо изучать, основываясь на опыте. Истинная философия, по Бэкону, должна строиться на анализе явлений природы. Наука в понимании Бэкона есть всегда опытная наука и состоит в применении рационального метода к данным, доставленным внешними чувствами.

Период первоначального капиталистического накопления в Англии в XVI—XVII веках. Общественнополитические взгляды Бэкона отражали интересы крупной английской буржуазии и обуржуазившегося дворянства. В построении своего философского учения Бэкон не изжил еще влияния средневековья. Но в естественнонаучных взглядах Бэкон в полном соответствии с интересами быстро растущей буржуазии выражал прогрессивные тенденции своего времени, ставя задачу овладеть возможно большим числом «тайн природы». Формальной логике Аристотеля, словесному дедуктивному искусству спора схоластов Бэкон противопоставил новую, индуктивную логику. Дедукцию, идущую от слов к словам, Бэкон считал матерью ошибок и бедствием науки. Дедукцию, по его мнению, необходимо заменить индукцией, идущей от фактов к установлению законов и подразумевающей тесный союз между опытом и разумом. «Те, кто занимались науками,— писал Бэкон,— были эмпириками или догматиками. Эмпирики, подобно муравью, только собирают и пользуются собранным. Рационалисты, подобно пауку, из самих себя создают ткань». Бэкон считал, что подлинный ученый должен уподобиться пчеле: «Пчела же избирает средний способ: она извлекает материал из сада и поля, но располагает и изменяет его собственным уменьем».

Прогрессивные взгляды Бэкона сыграли большую роль в развитии научного познания. Не будучи врачом, Бэкон занимался естественными науками и проявил большой интерес к медицине. В своей книге «О достоинстве и всемогуществе наук» Бэкон остановился на состоянии медицины в его время, ее задачах и перспективах и осветил эти вопросы в духе основных положений своей материалистической философии. Многие высказывания Бэкона о медицине оказали рвлияние на ее последующее развитие. Для  травильного  понимания    болезненных    процессов    Бэкон рекомендовал   разрабатывать сравнительную        анатомию (самый  термин  «сравнительная анатомия»   был предложен Бэконом)  и патологическую.    Бэкон    рекомендовал сравнивать  человеческий организм с организмом животных   и организм   здорового человека с организмом больного. Бэкон упрекал   современную ему медицину в схематизме, в отходе от Гиппократа, в утрате   интереса к наблюдениям клинических явлений и к клиническим описаниям болезней. Бэкон призывал врачей к наблюдению у постели больного,   считал, что врачи по данным наблюдения    должны    составлять описания болезней и создавать   клинические   руководства. Он   уделял    внимание также   вопросам   лечения и восстановления        здоровья.

Он призывал врачей отыскивать   специфические лечебные средства, применять минеральные воды и физические упражненияВысказывания Бэкона по медицинским вопросам поставили    новые задачи для врачей, осуществление которых стало делом дальнейшего.

Открытие кровообращения. Английский врач Вильям Гарвей (1578—1657) приложил философские положения Бэкона к конкретным вопросам медицины. После окончания медицинского образования в Англии Гарвей учился медицине в Падуе, где был учеником Галилея и Фабриция. Там Гарвей ознакомился с приложением опытного метода к анатомии. По возвращении в Англию он не ограничился практической деятельностью лечащего врача, но много занимался экспериментальными исследованиями, посвятив их изучению физиологии кровообращения и эмбриологии.

В результате многолетних наблюдений, опытов на животных и проверки на людях Гарвей в 1628 г. опубликовал свою книгу «Анатомическое исследование о движении сердца и крови у животных», где детально описал кровообращение, полностью опроверг старые представления александрийских врачей и Галена, державшиеся в течение многих столетий и господствовавшие в средневековой медицине. В предисловии к своей книге Гарвей писал об ученых, подобных ему: «Большинство признает, что все наше знание представляет только небольшую часть того, что нам неизвестно. Такие просвещенные люди не лишают себя свободы исследования и не подчиняются рабски преданиям и предписаниям авторитетов настолько, чтобы не верить собственным глазам, и не настолько преклоняются перед авторитетом старины, как своей учительницы, чтобы изменить правде».

У Гарвея были предшественники. В 1553 г. в Швейцарии был сожжен Мигуэль Сервет, испанский врач, «еретик», вместе с его произведением «Восстановление христианства».

В богословской, направленной против официальной церкви, книге Сервета, от которой уцелело лишь несколько экземпляров, была глава, посвященная вопросам жизни организма. Сервет имел более правильное представление о движении крови в легких, чем Гален. Сервет указал на то, что объем легочной артерии чересчур велик, чтобы доставлять в легкие кровь, необходимую лишь для их питания. Сервет утверждал, что кровь переходит из правого желудочка в левый не через отверстие в перегородке, но путем «долгого и чудесного обхода» через легкие. Он описывал, как кровь в легких «вскипает» и меняет цвет. Есть предположение, что описавший легочное кровообращение Коломбо, ученик Везалия, знал это открытие Сервета.

Ценный материал для понимания кровообращения дали анатомы Фаллопий и Фабриций. О кровообращении писал также выдающийся философ эпохи Возрождения Джордано    Бруно,    осужденный    инквизицией и сожженный в  1600 г. Изучал кровообращение и римский профессор Андрей Цезальпин. Но никто из предшественников Гарвея   не   дал картины кровообращения  в  целом и научного   его объяснения.

Свою книгу «О движении сердца и крови у животных» Гарвей опубликовал после многолетней работы. Гарвей впервые применил метод точного расчета к изучению процесса в организме. Он доказал, что заключающаяся в организме масса крови должна возвращаться обратно в сердце, что артерии не обладают, как думал Гален, «пульсирующей силой», а пульсация их следует за сердечным толчком и является прямым следствием сокращения сердца. Он объяснил истинное значение систолы и диастолы, до того понимавшихся превратно. Гарвей произвел множество вскрытий различных животных в разном возрасте и в различных стадиях утробного развития, проследив эмб р и он а л ь ное образование сердца и сосудистой системы. Он не только сделал значительное открытие — одно из Опыт В. Гарвея. доказывающий циркуля».:ню кро важнейших в развитии фиви (Рисунок из книги Гарвея, 1628 г.).

Он   разработал    и проложил путь для дальнейших физиологических исследований. В короткой заключительной главе своей книги Гарвей в следующих положениях сформулировал результаты своих исследований: «Таким образом, кровь течет по артериям из центра на периферию, а по венам от периферии к центру в громадном количестве. Это количество крови больше того, что могла бы дать пища, а также больше того, которое нужно для питания тела. Следовательно, необходимо заключить, что у животных кровь находится в круговом и постоянном движении. И, конечно, движение сердца и деятельность, проявляемая во время пульса, — одно и то же».

Оставив от прежней   концепции Галена только правильную ее часть, касавшуюся физиологии  нижней  полой вены и правой половины сердца,      Марцслло Мальпши (1628—1694). экспериментально подтвердив догадки своих предшественников о наличии малого круга кровообращения, Гарвей совершенно поновому решил вопрос о функции левой половины сердца и роли сердца в кровообращении, о функции аорты, всех артерий и большей части венозного русла, о количестве крови в организме.

Открытие Гарвея было встречено недоверчиво и враждебно. «Древние врачи не знали кровообращения, но умели лечить болезни» — писал эдинбургский профессор Примроз в трактате, специально направленном против Гарвея. Парижский университет в лице Риолана и других долгое время отказывался признать открытие Гарвея и продолжал вести преподавание по Га лену. Нападки на Гарвея, длительная борьба вокруг открытия кровообращения — один из примеров того, как тернист был путь развития передовой науки, с каким трудом пробивало себе дорогу новое.

Оценивая открытие Гарвея, Энгельс писал: «Гарвей благодаря открытию кровообращения делает науку из физиологии (человека, а также животных)» '. В предисловии к русскому изданию труда Гарвея И. П. Павлов писал: «...Среди глубокого мрака и трудно вообразимой сейчас путаницы, царивших в представлениях о деятельности животного и человеческого организмов, но освященных неприкосновенным авторитетом научного классического наследия, врач Вильям Гарвей подсмотрел одну из важнейших функций организма — кровообращение и тем заложил фундамент новому отделу точного человеческого знания —физиологии животных» 2. В России с самого начала систематической подготовки врачей описание кровообращения было положено в основу изучения физиологии, и выступления против великого открытия не имели места.

В системе кровообращения, данной Гарвеем, недоставало важного звена — капилляров. Работая невооруженным глазом или пользуясь слабыми линзами, он не мог видеть капиллярной сети. Исследования Гарвея продолжил итальянский врач Марцелло Мальииги ( I628—1694), который был профессором медицины в Болонье и Пизе. С помощью микроскопа в 1660 г. открыл строение легких и описал капилляры в них, в 1665 г. описал эритроциты, в 1666 г. произвел физиологические исследования печени, селезенки и почек, в 1673 г. открыл слой кожи, названный впоследствии его именем. Описав капиллярное кровообращение, Мальпиги дал законченное представление о движении крови в организме. Благодаря своим исследованиям Мальпиги заслуженно считается основателем гистологии.

Свои эмбриологические исследования Гарвей обобщил в 1651 г. в виде книги «О рождении животных», где он возражал против примитивных представлений о самопроизвольном зарождении животных из ила, грязи и т. п., выставил положение «нее живое из яйца». «Каждое животное при формировании проходит одни и те же стадии, переходя через различные организации, становясь поочередно то яйцом, то червем, то зародышем, в каждом своем фазисе приближаясь к совершенству».

Будучи опытным лечащим врачом, Гарвей одним из первых понял необходимость сравнения клинических наблюдений с дальнейшим исследованием трупа — вскрытием. Гарвей говорил, что исследование одного тела человека, умершего от болезни после длительного наблюдения врачом, более важно для развития медицины, чем вскрытие десяти случайных  трупов  повешенных,  ранее  неизвестных  врачу.

Роль Нидерландов в развитии науки в XVII веке. После завоевания турками Константинополя наступил упадок северной Италии и ее центров Венеции и Генуи. В XVII веке роль передового центра в Европе в экономике и культуре перешла от северной Италии к Нидерландам. Возросла роль Нидерландов, владевших вновь открытыми морскими путями в Атлантическом и Индийском океанах. В международных экономических и культурных отношениях Голландской республики большое место занимала связь с русским государством, переживавшим в XVII веке после «смутного времени» период быстрого экономического и культурного роста и укрепления. Не случайно в начале XVIII века Петр I поддерживал и развивал экономические и культурные связи в первую очередь с Голландией.

Голландия стала не только экономическим, но и культурным центром Европы. Голландия, по определению Маркса, была самой передовой, образцовой капиталистической страной XVII века. Она завоевала независимость в длительной борьбе против феодальнокатолической Испании, а затем против Франции и Англии. В Голландии произошла одна из первых буржуазных революций, приведшая к государственной власти буржуазию.

Нидерланды в XVII веке достигли значительного экономического развития. Это была единственная страна того времени, в которой численность городского населения значительно превышала численность сельского Голландия этой эпохи была крупной морской и колониальной державой. Она обладала большим количеством судов, чем все остальные страны Европы, вместе взятые.

Нидерландская буржуазная революция, вызвавшая развитие промышленности и торговли, способствовала расцвету искусства и развитию естественных наук. Нидерланды в XVII веке были средоточием умственных движений. Здесь существовала наибольшая в тех условиях свобода вероисповедания и представлялись сравнительно большие для того времени возможности для научной деятельности. Научным центром Нидерландов был Лейден. Его университет привлекал ученых из разных стран, здесь работали Гюйгенс, Линней, Декарт, Ламетри. Отсутствие суровой церковной цензуры давало возможность публиковать в Нидерландах Tail 28 кие сочинения, для которых была закрыта возможность печатания в других странах. S

В XVII веке вместе с Френсисом Бэконом великий французский философ и ученый Реяе Декарт (1596—1650) своей философской системой и разнообразными исследованиями по физиологии оказал влияние на развитие медицины.

Философия Декарта выросла на основе научного развития XVI и XVII веков. Она явилась методологическим оформлением перелома научного знания, который был обусловлен развитием производительных сил эпохи торгового капитализма. Практическая потребность в развитии техники производства, военного дела, средств сообщения и пр. вызвала к жизни усиленное занятие точными науками, в первую очередь математикой и доступными математической обработке частями физики и естествознания. Философия Декарта опиралась на данные и методы математики и точного естествознания. Последнюю цель и задачу знания Декарт, подобно Бэкону, видел в господстве человека над силами природы, в познании причин и действий всех элементов внешнего мира, в открытии и изобретении технических средств. Философские взгляды Декарта отличались двойственностью, его учение о «врожденных идеях» было идеалистическим, но в области физики Декарт был материалистом и развивал учение о материальном единстве мира.

Материалистические элементы философии Декарта сыграли значительную роль в развитии французского материализма XVII—XVIII веков, в развитии материализма вообще. Учению богословов и схоластиков о слабости и бессилии человеческого разума Декарт противопоставил убеждение в могуществе разума, способного проникнуть во все тайны. «Не нужно полагать человеческому уму какие бы то ни было границы»,— писал он.

Физические и физиологические воззрения Декарта и Бэкона оказали влияние на развитие естествознания и медицины. Подобно Бэкону, Декарт занимался физиологическими исследованиями, анатомировал трупы животных и людей и стремился объяснять все им изучаемое общими принципами физики и философии. В основе физиологии человека у Декарта лежит теория кровообращения Гарвея, которую Декарт усвоил тотчас же после ее опубликования, поняв ее громадное научное значение. Декарт установил схему двигательных движений, которая представляет одно из первых научных описаний рефлекторного акта. И. П. Павлов, высоко ценя это обобщение Декарта, писал: «Декарт триста лет тому назад установил понятие рефлекса как основного акта нервной системы» и подчеркивал, что «именно идея детерминизма составляла для Декарта сущность понятия рефлекса» К

У Декарта отмечались крайности механистического объяснения физиологических явлений. Человеческий организм Декарт считал машиной, в которой физиологические процессы происходят на основе закономерностей простого движения в твердых и жидких телах. По Декарту, например, передача нервного возбуждения происходит подобно тому, «как, дергая веревку за один конец, мы заставляем звонить колокол на другом ее конце». «Тело живого человека настолько отличается от тела мертвого, насколько заведенные часы отличаются от часов сломанных».

Физика и медицина. Начало микроскопии. Механика, оптика и другие разделы физики получили значительное развитие в XVI и XVII веках. Их развитие вызывалось потребностями судоходства, военного дела, мануфактуры. Меньшее развитие получила химия. В медицине    в    этот период выявились последователи, с одной стороны, иатрофизических (т. е. медикофизических), точнее, иатромехаиических, а с другой — «агрохимических течений.

Среди иатрохимиков были крупные ученые: ван Гельмонт (1577—1644), фламандский ученый, открывший углекислоту, желудочный сок и описавший процессы ферментации, Франциск де Боэ Сильвиус (1614—1672), клиницист Лейденского университета (Голландия) и др. Но ввиду незрелости химии как науки они отдавали большую дань научным идеалистическим представлениям. В частности, ван Гельмонг развивал учение об «археях», потусторонних началах, одушевляющих деятельность каждого органа.

Иатрофизики (иатромеханики) в объяснении жизненных процессов приписывали исключительную роль механическим закономерностям и стремились найти для них механические объяснения, что имело тогда прогрессивное значение. Это выражало антирелигиозную тенденцию, попытку заменить произвол божества познанием законов природы. Последние же были известны и понимались тогда главным образом в ограниченно механической форме. Дальнейшее развитие естествознания и философии раскрыло ограниченность и порочность механической концепции, но в то время в борьбе с богословием, идеологией средневекового феодализма эта концепция сыграла исторически прогрессивную роль.

Б орел ли (1608—1670) в сочинении «О движении животных» пытался дать движениям строго механическое истолкование, выражая его в математических формулах. Для его трудов характерны рисунки, содержащие сопоставления работающего органа и механической схемы, например руки и рычага и т. и. Баливи (1668—1707), продолжая традиции иатрофизиков, сравнивал сердце с нагнетательным насосом, артерии и вены — с гидравлическими трубками.

Санторио (1561 —1636) изучал обмен веществ: в специально сконструированной камере он в течение ряда лет терпеливо производил взвешивания как самого себя, так и  принимаемой им пищи    и    своих выделений, давая преимущественно механическое объяснение изучаемым явлениям. По пути Санторио пошли врачииатрофизики (иатромеханики), продолжавшие разрабатывать вопросы физиологии с позиций механики.

Положительное значение физики для медицины сказалось убедительнее всего в изобретении увеличительных приборов и в развитии микроскопии. В связи с потребностями мореплавания Венеция привлекла в Падуанский университет крупнейшего ученого Галилея. Галилей сконструировал телескоп и примитивный микроскоп (около 1610 г.). Приблизительно в то же время появились микроскопы в Голландии.

Большой интерес к оптическим приборам проявляла в XVII в. Россия, переживавшая период быстрого экономического и культурного роста. При дворе Алексея Михайловича в обиходе были «мудрые стекла», которыми «можно издалека высмотреть в городе и за городом, а иными стеклами можно, в избе сидючи, все видеть, во дворе что делаетца». Тогда же была переведена на русский язык вышедшая в 1647 г. «Селенография» (описание неба) Гевелия. Перевод в рукописи сохранился до нашего времени.

Голландский     купец   и шлифовальщик линз Антоний Левенгук (1632—1723) изготовил более 200 микроскопов примитивной     конструкции. Лучшие его приборы давали увеличение до 270 раз. В своих письмах Лондонскому королевскому обществу Левенгук описывал то, что видел: в костях описал систему, тонких трубок, дал грубое описание костных телец (открытых через   200   лет   Пуркинье), описал зубную   эмаль,   эритроциты, сперматозоиды животных,  полосатость   произвольных мышц, строение хрусталика,  простейших  животных,   микроорганизмы    (цепочки, спириллы,    палочки). Свои    сочинения     Левенгук писал на родном — голландском языке.

Развитие клиники внутренних и инфекционных болезней. Общее направление культуры в период разложения феодализма и возникновения капиталистических отношений, а также устремление внимания на материальный мир, на овладение силами природы сказались на лечебной медицине.

На поводу у них пришли поиски «природы болезни», что сказалось в наблюдении над больными, собирании и систематизации симптомов болезни и установлении последовательности их развития. Однако, несмотря на достижения анатомии и физиологии, клиника (в особенности основная клиническая специальность — терапия) в течение долгого времени отставала и не использовала этих достижений.

В XVI—XVII веках жизнь поставила перед врачами в области эорьбы с инфекционными заболеваниями и в области хирургии такие новые задачи, на которые не могли дать ответа схоластическая среднезекозая медицина и ее авторитеты.

В средние века Европа пережила многочисленные эпидемии. Причинами частых эпидемий были усиление общения между населением различгых областей, крупные передвижения человеческих масс (продолжающееся тередвижение народов, крестовые походы в XI—XIII веках), увеличение населения городов и антисанитарное состояние городов. Особенно сильные эпидемии были в XIV веке. В 1348 г. эпидемия «черной смерти» унесла до 90%  населения в Праге, Вене, Будапеште. Из 100 млн. населения, кившего тогда в Западной Европе, вымерла Чъ часть. Эпидемия «мороюй язвы» в XIV веке поразила с огромной силой и население России, летописи сохранили описания того, что было в городах и селах Руси.

Сталкиваясь с эпидемическими массовыми заболеваниями, средневековый врач не мог получить никаких сведений об этих болезнях в сочинемнях знаменитых врачей древности. Рабовладельческое общество времен Гиппократа и Галена не знало больших эпидемий, и широко распростра1енные в средние века медицинские сочинения древности не давали ответа на вопрос, как лечить инфекционные заболевания (их распознавание, учение и предупреждение). Путем наблюдений врачи и население расширяли свои сведения о заразных болезнях. На основании тяжелого опыа в средневековье были разработаны некоторые противоэпидемические мероприятия: установлены карантины для приезжих во время эпидемий, рачи на службе городов, введены санитарные правила Привратникам у ородских ворот было предписано осматривать приезжающих и приходящих в город в целях обнаружения больных.

В России принимались меры по борьбе с эпидемиями. Летописи отгечают, что еще во время эпидемии «черной смерти» в середине XIV века страивались пограничные заставы с кострами. В начале XVI века жа.общик критиковал мероприятия властей и писал: «Вы ныне пути зараждаете, дома печатаете, попам запрещаете к болящим приходити, мертых телесы из града далеко измещете...» В летописях также описаны стройство лесных засек вокруг «заморных мест», изоляция пораженных пидемией частей города («запирание улиц»).

Обобщение разрозненных сведений о заразных болезнях, попытку лассификации этих болезней и внесения большей ясности в представле[ия об их сущности и путях их передачи сделал в XVI веке итальянский рач и философ Джироламо Фракасторо (1478—1553), который истематизировал, обобщил установленное его предшественниками, разраотал положение о специфическом и размножающемся заразном начале — контагии» и дал направление дальнейшему исследованию заразных боезней. Заразой (контагием) Фракасторо считал поражение, переходящее т одного к другому.

Свои взгляды Фракасторо изложил в ряде сочинений, из которых сновным является опубликованное в 1546 г. «О контагии, контагиозных олезнях и лечении». В своих трудах Фракасторо обнаружил большую клиническую наблюдательность, дал точные описания нескольких заразных заболеваний, показал, что широко принятая в те времена болезненная форма «чумная лихорадка» (febris pestica) представляет собой дв различные болезни (чума и сыпной тиф, лихорадка с чечевицей, лихорадка с укольчиками), установил различия между lepra graecorura Слоновость) и lepra araborum (проказа), показал, что широко распространенный тогда сифилис является особой болезнью, а не измененной формой проказы или сапа, как тогда считали многие.

Фракасторо разделял догадку о мельчайших невидимых началах з разных болезней, передающихся от больного человека к здоровому, ин признавал, что контагий (источник заразы) телесен, материален, что зараза представляет собой невидимые, «недоступные нашим чувствам частицы», которые Фракасторо называл семенами заразы. Фракасторо утверждал, что контагии бывают трех родов: «Одни поражают только 'через    соприкосновение, другие, кроме   того,    оставляют   еще    очаг    и являются контагиозными через последний. Некоторые же контагии распространяются не только через сопри к оси овен не или посредством одного лишь очага, но еще и на расстоянии». Очагами Фракасторо называл одежду, деревянные и другие предметы, которые сами по себе остаются неиспорченными, но способны сохранять первичные семена контагия и поражают при помощи последних. Из учения об «очаге» в его понимании Фракасторо сделал вывод о необходимости уничтожения зараженных вещей и о возможности дезинфекции их особыми порошками.

Труд Фракасторо приблизился к научной эпидемиологии. Он завершил развитие представлений о заразных болезнях к концу средневековья.

Развитие хирургии

В средние века хирургов не принимали в корпорацию ученых врачей, они были на положении исполнителей, почти слуг. Это резкое правовое и бытовое разделение врачей (докторов) и хирургов являлось отражением общего сословноцехового строя средневековья. Наиболее полного развития этот сословноцеховой строй медицины достиг во Франции, главным образом в Париже. Высшее место занимали доктора, объединенные в факультетскую корпорацию при университете. Хирургам, объединенным в свои корпорации, строго воспрещалось переступать границы их ремесла, выходить за пределы точно регламентированных операций. Желавший изучить хирургию поступал к одному из мастеров в качестве ученика. Ученики сопровождали мастеров в их частной практике, выполняли манипуляции по их поручению и так готовились к будущей деятельности. Хирурги делились на две ступени, правовое положение которых резко различалось. Деятельность одних хирургов сводилась к камнесечениям и некоторым другим операциям; вторую категорию составляли цирюльники, проводившие малую хирургию — кровопускания. Самой низшей группой были банщики, снимавшие в банях мозоли и выполнявшие некоторые другие процедуры. Поддерживавшаяся материальными интересами борьба докторов с хирургами, хирургов с цирюльниками, банщиками и т. п. продолжалась несколько веков и полна интриг, судебных процессов и т. и. Однако в то же время создавались предпосылки для последующих крупных успехов хирургии.

Официальная факультетская медицина сводилась к заучиванию текстов и словесным диспутам, в ней не было места клиническим наблюдениям и пониманию процессов, протекающих в организме. Тесно связанная с богословием в области «теории», а на практике ограничивавшаяся слабительными, клизмами и назначением кровопусканий, она была бессильна в оказании действенной помощи больным. Хирурги обладали практическим опытом и вели конкретные наблюдения. Среди них было, несомненно, известное число шарлатанов и еще больше невежд, но были и добросовестные эмпирики, которые могли в ряде случаев оказать больным нужную помощь.

Особенно сказывались преимущества хирургов на полях сражений, где нужно было лечить раны, извлекать стрелы, позже — пули, лечить переломы; все это входило в компетенцию хирургов, а не докторов. Из многочисленных войн средневековья (крестовых походов и др.) хирургия вышла значительно обогащенной. В той же Франции, где официальная медицина особенно упорно сопротивлялась признанию равноправия хирургии, хирурги раньше всего добились этого равноправия. Объединения хирургов получили право, помимо индивидуального ученичества, открывать школы хирургов. Школы эти завоевывали все лучшую репутацию и, наконец, в середине XVIII века, несмотря на сопротивление факультета, было открыто высшее учебное заведение — хирургическая академия, вскоре приравненная в правах к медицинскому    факультету. Когда    же французская резолюция закрыла вместе с другими учреждениями феодального прошлого университеты и входившие в их состав медицинские факультеты «как очаги реакции и пустословия», то именно хирургические академии и училища послужили основой для создания высших медицинских школ нового типа.

Следы цехового разделения медицинских работников в эпоху феодализма имелись в западных частях нынешней территории СССР: в западных украинских землях (во Львове), в Латвии (в Риге). Московская Русь не знала цехового деления лекарей.

Изменения характера войн в связи с введением в XIV веке огнестрельного оружия потребовали соответствующих изменений в методах хирургической помощи раненым. Огнестрельное оружие существенно изменило характер ранений: вместо прежних колотых и рубленых ран от стрелы,    копья    и    меча   появились огнестрельные раны, отличающиеся своими размерами, поверхностью и осложнениями. Огнестрельные раны считались отравленными. Внешний вид таких ранений в условиях стрельбы на близком расстоянии с применением древесного пороха и литой пули давал основание к такому предположению. Для борьбы с гипотетическим отравлением раны применялись жестокие по своему характеру мероприятия: прижигание огнестрельных ран раскаленным железом или заливание их кипящим маслом.

В середине XVI века французский хирург Паре показал вредность подобного обращения с огнестрельными ранами и ввел в практику более гуманные маслянистые повязки. Амбруаз Паре (1510—1590) приобрел свои знания на практической работе в Парижской больнице. В 1536 г. во время военной кампании в Италии у Паре не хватило кипящего масла для того, чтобы залить раны всем раненым обслуживаемого им отряда. Использовав опыт итальянского народа, Паре покрыл раны смесью яичного желтка и скипидаром.

«Всю ночь я не мог спать, — писал Паре, — я опасался застать своих раненых, которых я не прижег, умершими от отравления. Встав пораньше, я, к своему изумлению, застал, однако, этих раненых бодрыми, хорошо выспавшимися, с ранами невоспаленными и нспрнпухшими. В то же время других, раны которых были залиты кипящим маслом, я нашел лихорадящими, с сильными болями и с припухшими краями ран. Тогда я решил никогда больше не прижигать так жестоко несчастных раненых».

Проведя проверку своих наблюдений, Паре в 1545 г. опубликовал книгу о более гуманном лечении огнестрельных ран. Паре издал ряд своих сочинений по анатомии, хирургии, о вправлении вывихов, об акушерской помощи и лечении переломов. Паре был выдающимся хирургом: он улучшил технику ампутаций и операции грыжесечения, ввел в практику забытые оперативные приемы (трахеотомию, операцию при заячьей губе, торакоцентез), применил перевязку крупных кровеносных   сосудов в ране (взамен прижигания кровоточащего сосуда). Паре предложил сложные ортопедические приборы — искусственные конечности, суставы с системой зубчатых колес и пр. Ему не удалось лично осуществить большинство предложенных им ортопедических усовершенствований, но рисунки Паре впоследствии продвинули вперед научную мысль. В акушерстве Паре применил поворот на ножку, известный еще древнеиндусским врачам, но также забытый в средние века.

Паре писал на разговорном французском языке, что представляло тогда неслыханное нововведение. Представители официальной науки возмущались и нападали на «невежду», дерзающего выступать со своими предложениями.

Опубликование крупного произведения на понятном всем языке делало достижения хирургии общедоступными. Именно этого и опасались представители официальной науки.

Будучи известным хирургом и автором многих книг, Паре стал добиваться степени доктора медицины, но ему в этом отказал медицинский факультет Парижского университета, мотивируя свой отказ тем, что Паре не учился в университете, не знал латинского языка, не изучал классические произведения средневековой медицины и писал свои сочинения на французском языке. Только вмешательство короля, личным врачом которого был Паре, помогло ему получить степень доктора медицины.

Клиническое преподавание. Клиническое (у постели больного) наблюдение при лечении и при обучении будущих врачей знала древнегреческая медицина Гиппократа, медицина в арабских халифатах и в Салернской школе. Позднее медицинские факультеты средневековых университетов Западной Европы, построив свое преподавание схоластически, по книгам, на многие столетия отказались от обучения студентов у постели больного.

Возобновил клиническое преподавание медицины в XVI веке врач Монтано (1489—1552) в Падуанском университете. Монтано учил лечить больного, наблюдая его у постели, посещая его и часто видя больного. «Источник медицинской науки — только у постели больного», «Учить можно не иначе, как посещая больных»,— таковы были основные положения Монтано. Но опыт Монтано и его немногочисленных последователей не получил широкого признания и распространения. Практические врачи отставали от достижений отдельных ученых и передовых научных центров. Врачебная практика сохраняла черты средневековой медицины. Обучение на медицинских факультетах в университетах Западной Европы попрежнему оставалось схоластическим, книжным и сохраняло традиции средневекового галенизма.

Клиническое обучение студентов получило дальнейшее развитие в Нидерландах, где в Лейденском университете была создана клиника, чем данный университет в XVII веке отличался от большинства современных ему университетов. Особенно большую роль во введении и пропаганде клинического преподавания сыграл в Лейдене Герман Бургав (1668—1738).

Принцип обучения врачей у постели больного имел свои традиции в России. В 1682 г. был дан указ о создании в Москве двух «шпитален, где бы больных лечить и врачов учить было мочно». Схоластика, господствовавшая в западноевропейских странах, не имела большого влияния в России. Это привело к сближению нашей медицины с передовыми медицинскими центрами—Падуей и Лейденом, где в основе преподавания медицины лежал тот же принцип.

В XVIII веке у русской медицинской науки сложились связи с Лейденом, где преподавание велось клинически.

В Лейденском университете Бургав преподавал ряд дисциплин, но наибольшую известность получил как преподаватель клиники внутренних болезней и общей патологии. К нему приезжали учиться студенты и, врачи из других стран, его заслуженно звали «всей Европы учитель», так как многочисленные ученики способствовали распространению еп> учения и методов в разных странах. Учениками Бургава были клиницист Ван Свитен в Вене, физиолог Альбрехт Галлер — в Германии и Швейцарии, французский врачматериалист Ламетри.

В России следовал методам Бургава и преподавал «побургавински» основатель Московского госпиталя и школы при нем выходец из Лейдена Николай Бидлоо.

Написанные просто и ясно сочинения Бургава были широко известны врачам XVIII века. «Афоризмы» Бургава в середине XVIII века были напечатаны для русских военных врачей. Бургав механически понимал процессы, происходящие в здоровом и больном организме, и трактовал их упрощенно: воспаление он объяснял трением застоявшейся в мельчайших сосудах крови, образование тепла в теле — трением крови о стенки сосудов. Дыхание, пищеварение и прочие процессы он также понимал ограниченно, механически — «по законам механики, гидростатики, гидравлики» и пр. Рисуя в своих «Медицинских установлениях» образ совершенного врача, Бургав говорил: «Я представляю себе человека, посвятившего себя изучению общих основ медицины. Он принимается за это так же, как если бы ему предстояло рассмотрение геометрических фигур,тел, тяжестей, скоростей, конструкций механизмов и тех сил, которые эти механизмы порождают в других телах... «Среди других нововведений Бургав применял в клинике измерение температуры у больных, пользуясь термометром Фаренгейта Глазной частью медицинской науки Бургав считал клиническую практику или клиническую медицину, основным путем усовершенствования медицины— наблюдение. Сущность учения Бургава видна из его «Введения в клиническую практику», «Клинической называется медицина, которая:

а) наблюдает больных   у   их ложа;

б) там же изучает подлежащие применению средства;

в) применяет эти средства...

Прежде всего, следовательно, нужно посетить и увидеть больного...» «Необходимо тщательное наблюдение всех явлений, которые обнаруживаются нашими чувствами в человеке здоровом, больном, умирающем и в мертвом теле».

Эти положения означали появление нового  метода — наблюдения  и опыта и были    направлены    против схоластических   пережитков,   против средневековой  медицины галеиистов. Зарождение промышленной патологии. При переходе   от   феодализма промышленному капитализму в производстве господствовала мануфакура. В городах северной Италии ранее других стран сказалось разложение феодальных и развитие новых капиталистических отношений — быстрее шел процесс образования и роста мануфактур,   образования   новых лассов — буржуазии и наемных рабочих; имели место ранние промышленные конфликты. Здесь ранее, чем в других местах,   встал и вопрос болезнях промышленных рабочих. Впервые этот новый в медицинской практике вопрос нашел выражение в труде падуаиского врача Р а м а цини (1633—1714)   «О болезнях ремесленников.   Возникновение   пропатологии знаменует конец развития медицины феодальной эпохи.

Началось развитие новой эпохи — капитализма. С рубежа XVII— VIII веков культура, наука, в частности медицина, носят другие черты, сражающие другую социальноэкономическую формацию. Феодальный •рои и связанное с ним господство религии ставили препятствия развино естествознания, в частности медицины. Но передовая медицинская практика и естественнонаучная мысль, смыкавшиеся с передовыми общевенными движениями, в борьбе преодолевали эти трудности. В ряде отраслей были достигнуты успехи, а в области анатомических, физиологических знаний, хирургии, заразных болезней эти успехи были весьма рачительны.

Эти достижения медицины заключительной стадии эпохи феодализма положили начало дальнейшему развитию, еще большим успехам, достигнутому медициной в новое время.